Чувствую себя очень плохо. Понимаю, что не смогу преодолеть ни одного запланированного перевала. Идти по хребту, в такой ветер, тоже сил нет. Сообщил о том, что идти больше не могу группе. Ни слова упрека. Шабанов даже обрадовался, как мне показалось. Он еще вчера намекал, что не стоит лазить, а пробежаться до Говерлы и все. Сообщаю спасателям, что группа требует помощи и одного из участников надо эвакуировать с хребта. Диалог строиться следующим образом.
- Добрый день. Это вас беспокоит руководитель группы туристов из Харькова. Я несколько дней назад регистрировался у вас. Моя фамилия Коновалов. Номер маршрутной книжки …
- Не надо номер. Мне понятно кто звонит. Что у вас?
- У нас один из участников группы сильно заболел. Одышка, передвигается с трудом, самостоятельно спуститься вряд ли сможет. Прошу оказать помощь и эвакуировать участника.
- А кто заболел?
- Я заболел.
- Так вы же руководитель группы.
- Да, именно я, руководитель группы заболел.
- Тогда всю группу снимать надо с маршрута. Где вы находитесь?
- В настоящий момент находимся на Мунчеле. На вершине. Здесь очень сильный ветер и долго находиться здесь мы не сможем. Планирую спуститься к озеру Бребенескул, чтобы укрыться от ветра.
- Решение грамотное, но там проблемы со связью. Посидите немного на Мунчеле. Я сейчас выясню, кто из моих ближе к вам и как вас снимать. Я перезвоню.
На момент разговора ветер усилился настолько, что уже сбивал с ног, особенно если идешь с рюкзаком. Прятались за скальные выступы на вершине, но без особого успеха. Ветер доставал и там. Через несколько минут спасатели перезванивают.
- Алло.
- Это спасатель Сергей. Наши все далеко. Сейчас мы свяжемся с Ивано-Франковскими коллегами. Им удобней вас будет снимать. Подождите немного. Сейчас они с вами созвонятся.
- Хорошо. Ждем.
Пока суть да дело Шабанову удалось поставить палатку под прикрытием скального выступа. Залазим в неё, чтобы укрыться от ветра и спокойно пообедать. Появляются несколько человек, которые идут от Вухатого Камня в сторону Говерлы. Узнаем у них обстановку по маршруту. Через некоторое время раздается звонок.
- Алло.
- Меня зовут Васыль. Я начальник горно-спасательного отряда из Ивано-Франковска. Опишите ситуацию.
Повторяю в точности все ранее сказанное спасателю Сергею из Рахова. Выслушав меня, Васыль задает уточняющие вопросы.
- Сколько человек в группе?
- Четыре.
- Вы горные туристы или просто погулять вышли?
- Горные.
- То есть у вас есть специальная подготовка и все снаряжение?
- Да.
- Тогда так. Вам следует идти в обратную сторону по хребту до 18-го столба и повернуть на Вухатый Камень. И спускайтесь в Дземброню. Мы вас сможем оттуда забрать. Только идите через полоныну Смотрыч. Смотрите не поверните на сам Вухатый Камень. Обязательно идите через Смотрыч. Вы меня поняли?
- Я то понял, а вы меня наверное не совсем. У нас участник идти не может. Задыхается.
- Что у него поломано: руки, ноги, спина?
- Да нет вроде.
- Тогда идти сможет. Раскидайте его груз по остальным участникам и идите в Дземброню. Конец связи.
Через некоторое время перезвонил и узнал резервный номер телефона. Я дал ему номер Иры Андриевской. Открыли карту и стали смотреть, как и куда идти. По карте вроде все реально. Только как я раскидаю свои 30 килограмм по другим участникам? Это они получится по 40 кг понесут? Шабанов и так уже ноет, что тянет веревку, которую до этого нес я. Ладно. Делать нечего. Потащу рюкзак сам.
Собрали палатку и двинулись в путь. Идти тяжело. Воздуха не хватает. Постоянно закашливаюсь. Ребята вынуждены все время останавливаться и ждать пока я восстановлю дыхание и пройду тот путь, который они вприпрыжку проскочили. Идем в кошках, без снегоступов. Часто проваливаемся. Это тоже выматывает. Через пару часов дошли до места, откуда мы сегодня утром стартовали. Делаем привал. Сильный ветер просто изматывает меня. Сбивает дыхание. Чувствую себя очень слабым. Впереди виднеются еще две вершины. В этом месте хребет узкий и в разрывах пролетающих облаков вижу долину реки Дземброня и сам населенный пункт, куда нам надо спуститься. Внизу ровное снежное поле. Слева и справа от цирка видно, что снежного покрова практически нет. В голове рождается мысль дюльфернуть с хребта и идти по прямой в Дземброню.
Озвучиваю свою идею народу. Аргументы за дюльфер:
- Идти по хребту мне очень тяжело. Скорость маленькая. Проваливаемся. А нам еще предстоит пройти несколько вершин, чтобы свернуть с хребта и начать спуск в Дземброню. Опасаюсь, что у меня просто не хватит на это сил. А дюльфернув мы выходим на рельеф, который идет только на понижение.
- Снежный покров в долине не такой толстый как на хребте. По краям долины его практически нет вообще. Внизу можно будет снять кошки и одеть снегоступы. В кошках все время проваливались.
- Спустившись вниз, мы сможем уйти от ураганного ветра, который просто сдувал нас с хребта.
- Напрямую, через долину к Дземброне гораздо ближе.
Есть правда и аргументы против дюльфера. Спасатели определили нам путь выхода в Дземброню через Вухатый Камень. Хотя какая разница, каким образом спускаться в населенку. Ведь спасатели отказались подниматься на хребет и не знают истинного положения дел. Точнее не хотят знать.
Приняв решение дюльферять, начинаем подготовку к спуску. Решения принимаем я и Ира Андриевская как наиболее опытные. Прошлись по хребту и нашли место без нависающего снежного карниза. Начали облачаться в системы. Пока суть да дело пытаюсь установить ледорубный крест. Снег вроде и плотный, но с первого и второго раза надежно установить его не удается. Наверное это из-за того, что я сильно тороплюсь. Надо успокоиться и начать работать методично. Пробую еще раз. Рыхлю снег для «креста». Установил ледорубы и начал утрамбовывать снег. У меня особо не получается. Это требует усилий, а я задыхаюсь. Прошу утаптывать Шабанова снег вокруг ледорубного креста. Он топчет, но сути не понимает. Все время приходиться вмешиваться и поправлять то его, то снег. Ира с Антоном в это время занимаются верёвками.
Ледорубный крест вроде готов. Подергали – держит. Ввязал страховочную верёвку в себя, взял якоря, одел рюкзак и вниз. Начинаю спускаться и все время торможусь. Я спускаюсь гораздо быстрее, чем Ира успевает выдавать страховочную веревку. Это очень раздражает. Такое впечатление, что меня специально держат на привязи. Кричу, чтобы Ира поторопилась, но ветер громче и сердитей чем я.
Нашел место для станции. Достаточно крутой склон. Еще немного и его можно было бы назвать стенкой. Вытаптываю нишу в снегу для себя и рюкзака. Начинаю готовить места для установки снежных якорей. Повторяется история с ледорубным крестом. Пока снег не взрыхлил и не утрамбовал, якоря выскакивали. На этой станции нам висеть, пожалуй, не надо будет, но если вдруг кто-то оступиться и полетит вниз, то удержать должна. Не с первого раза, но я её победил. Станция. Самостраховка. Вывешиваю рюкзак. Вывязываю страховочную верёвку. Два сильных рывка за неё и она уползает наверх.
Стою, скучаю на станции. Жду следующего. Ветер дует не меньше чем на хребте. Хорошо, что я предварительно утеплился. Вдруг сверху начинает сыпаться снежная крошка. Это начали спускать Ирын рюкзак. Она будет спускаться крайней, поэтому её надо разгрузить. Принял её рюкзак. Вырубил нишу для него. Пристраховал. Следующим уже будет кто-то из ребят. Спускается Шабанов. Поставил его на самостраховку. Из-за того, что он взял короткие усы, которые невозможно использовать и не взял блокировку, Ира связала его двойным репшнуром и выпустила усы. Дал команду вывязывать веревку, а сам занимаюсь его рюкзаком. Он стоит неустойчиво и все время норовит улететь вниз, поэтому пришлось повозиться. Краем глаза замечаю не доброе. Поворачиваюсь к Шабанову и вижу, как он уже практически развязал грудную обвязку и скоро останется без самостраховки. Бью по рукам. Завязываю его обратно. Объяснил как ребенку какую верёвку вывязывать и как. Вроде вывязывает. На лицо полное непонимание происходящего. Хотя перед походом рассказывал, что дюльферять умеет. Жаль, что у меня не было возможности проверить его умение на тренировке. Теперь за ним нужен глаз да глаз.
Следующим идет Антон. Технология та же. Самостраховка, вывязаться, рюкзак. Ждем Иру. Вскоре спускается и она. Надо сдергивать ледорубы. Крепим к сдергивающей веревке жумары. Два рывка и «крест» со свистом пролетает мимо нас. Хорошо, что станция чуть в стороне. Было бы не весело получить ледорубом по голове. Быстро совещаемся и принимаем решение «ледорубный крест» не делать, а спускаться на старой станции. Ира ее потом разберёт и будет спускаться на три такта с нижней страховкой. Страховка конечно весьма условная, но вниз выполаживается, каменных выступов нет, трещин ледовых тоже не наблюдается. Посчитали, что риск такой страховки приемлемый.
Начинаем работать. Все как на первой веревке. Иру страхует Антон. По ходу дела болтает то со мной, то с Шабановым, а сам выбирает веревку. Вдруг с верху слышится крик Иры: «Медленней! Ты меня сдергиваешь!». Антон выбирая страхующую веревку не оставляет слабину, а иногда создает легкое натяжение, которое воспринимается Ирой как толчки вниз. Для человека спускающегося на три такта по достаточно крутому склону это серьезная заявка на срыв. Поэтому Ира и возмущалась сверху. Стараюсь объяснить это Антону, что так делать не надо. Он вроде понимает, но всё равно продолжает сдергивать Иру. Веревка дубовая и не всегда получается плавно её пропускать через восьмерку.
Так получилось, что в моем распоряжении оказалась свободная веревка. Вниз уже достаточно выполаживалось, чтобы попробовать спускаться без страховки, но Шабанов не обладает навыками самозадержания, поэтому вынужден прокинуть еще одну веревку и отправил Шабанова вниз, чтобы не создавал массовку на станции. При этом четко сказал ему дожидаться нас внизу. Когда пришла Ира, отправил вниз Антона, а затем и сам спустился. Когда я спустился, то Шабанова и Гетьмана уже не было. Они ушли далеко вниз. Мы долго работали на склоне и закончили, когда уже начинало темнеть. От места, где я видел Шабанова и Гетьмана в последний раз они разделились. Шабанов начал спускаться вниз, а Гетьман поднялся к нам, чтобы помочь с оборудованием. Стемнело. Таким образом, группа в темное время суток оказалась разделенной. Человек с палаткой ушел далеко вниз. Конечно, можно говорить, что он пошел ставить базовый лагерь, но он нарушил распоряжение руководителя группы дожидаться всех. Кроме того, с точки зрения простой логики его уход совершенно не обоснован. Ставить палатку занимает 5-7 минут, а больше ничего у него не было, что бы хоть как-то ускорить обустройство бивуака. Лопата сломалась еще на хребте, горелка хоть и была, но котелки все были у нас. Шабанов просто разложил палатку и ждал нашего прихода вместо того, чтобы оказать помощь. А мы его искали в темноте.
- Где вы уже?- это голос в трубке спасателя Васыля.
- Мы спускаемся вниз с хребта в долину реки Дземброня и будем идти в населенный пункт через полоныну Чуфрова и дальше вниз по маркированной тропе.
В трубке секундное замешательство.
- Но ведь там никто не ходит!
Теперь замешательство у меня.
- Но мы же идем. Отличное покрытие. Снежная равнина.
- А я выслал спасателей вам на встречу на Смотрыч. Что мне теперь делать, давать им отбой?
- Ну наверно давайте.- откуда же нам было знать, что нам отправили навстречу спасателей.
- Хорошо – уже решительно сказал Васыль, - Я даю отбой.
Ночь прошла достаточно спокойно. Ветер хоть и был порывистым, но отнюдь не той силы, что на хребте. Утром, позавтракав и напившись чая, начали спуск в Дземброню. Перед выходом надо было отремонтировать сломавшееся крепление снегоступа Иры Андриевской. Ира попросила Шабанова или Гетьмана отремонтировать крепление. Эти двое устроили перебранку между собой кто будет это делать. Пришлось самому заниматься ремонтом. Гетьман (ремонтник в группе) выдал мне вязальную проволоку, отвертку и пассатижи. Пять минут и крепление готово. Перед выходом еще раз позвонил спасателю Васылю. Я понимал, что получу отказ в помощи, но попробовать надо было. Как я и ожидал, нам отказали, аргументируя тем, что вчера на нас уже спалили попусту бензин и вообще мы забрались туда, где никто не ходит.
Перед нами раскинулась укрытая снегом долина. Кое где из снега торчали верхушки жереба. Нам надо было всего лишь спуститься вниз к туристической тропе, которая начинается на полоныне Чуфрова. Казалось бы простое задание, пройти полтора километра до полоныны Чуфрова. Но не тут-то было. Два участника, Гетьман и Шабанов, стремительно оторвались от группы. Я чувствовал себя очень плохо и уже еле передвигал ногами. Рядом была Ира Андриевская. Просто её присутствие рядом придавало сил и уверенности в том, что если я упаду, то мне окажут помощь. Радовало одно - шли по ровной долине с уклоном вниз. Внезапно следы впереди идущих свернули вправо, уходя с ровной долины в глубокий каньон реки. Это полный бред. Уйти с ровной поверхности и спуститься в засыпанный снегом каньон, где наверняка придется идти по глубокому снегу без снегоступов с почти гарантированными форсированиями реки с берега на берег. На кону была перспектива разделиться и идти прямо или последовать по следам впереди идущих. Мы с Ирой спустились в каньон. Как ни крути, но разделять группу на маршруте это последнее дело.
Пройдя немного по каньону встретили Гетьмана и Шабанова. Потребовал их объясниться. Шабанов заявил, что идти по верху он не может, так как пару раз уже провалился в снегоступе. К тому же мы стали подходить к зоне, где ели начинают расти чуть гуще, чем 15 метров друг от друга. На мои доводы, что идти по каньону значительно сложнее, чем по верху услышал тираду, что каньон не очень длинный и мы быстро проскочим его, а на верху все ужасно и вообще мы уже спустились. Честно сказать, спорить с очевидной неправотой сил у меня не было. Очень сложно спорить с двумя здоровыми лбами, когда сам еле стоишь на ногах и не хватает воздуха не то чтобы говорить, но и просто дышать. Требовать подчиниться, значит обострить и так уже проявившееся с утра неподчинение руководителю группы с перспективой не просто рас кола группы, но и разделения её на маршруте. Решил пойти на поводу у «бегунов» в надежде, что вкусив всех прелестей ходьбы по каньону, они сами выберутся на верх.
Начали идти по каньону. Все по классике. Камни и поваленные деревья мешают идти в снегоступах. Мы с Ирой снимаем свои. У нас снегоступы сделаны из укороченных широких лыж обвязанных веревкой, чтобы избежать не нужного скольжения. Думаю не нужно говорить, что сразу начинаем проваливаться в снег. Идем по следам ушедших вперед. Они начинают скакать через реку. Слева направо и потом наоборот. Видны следы провалов впереди идущих в снежных мостиках над рекой. Движемся очень медленно и тяжело. Нагнали ушедших вперед ребят, которые присели передохнуть. Опять предлагаю им подняться наверх. Теперь они более готовы слушать мои доводы. Наверное «накушались» уже каньона. Но опять упорствуют. Говорят, что до конца каньона и выходу на полоныну Чуфрова осталось всего метров 200-300. Сил у меня практически не осталось. Карабкаться вверх или идти по каньону одинаково тяжело. Продолжим идти по каньону и на слиянии двух рек поднимемся на полоныну Чуфрова.
Шабанов и Гетьман опять ускакали вперед. Наверное я уже еле шел и меня с Ирой так долго не было, что Шабанов вышел нам навстречу и даже предложил поднести мой рюкзак. Я отдал его с превеликим облегчением. Пройдя вперед всего метров 50, Шабанов начинает резко забирать вверх и вылазить из каньона. Не понимаю его. Ведь всего через пару десятков метров должны слиться два каньона правого и левого рукава речки. Но делать нечего. Приходиться идти за своим рюкзаком. С трудом поднимаюсь верх по крутому склону. Там уже сидят Гетьман и Шабанов. Присаживаемся и мы с Ирой. Отдыхаем. Шабанов справедливо замечает, что из-за меня группа очень медленно идет. Мне, конечно, хочется возразить ему, что именно из-за того, что группа спустилась в каньон, мы потеряли много времени, а я сил, но что толку теперь сотрясать воздух. И тут Шабанов предлагает избавиться от моего рюкзака. Что я могу сказать? В любой другой ситуации этот вариант наверное даже не обговаривался, но … я был настолько ослаблен продиранием сквозь каньон, что последние 100-200 метров, я просто «мечтал» о волшебнике, который прилетит вдруг в голубом вертолете и снимет с меня рюкзак. Но одно дело мечтать, а другое серьезно думать о том, чтобы оставить рюкзак в горах. Пожалуй я не стал бы рассматривать этот вариант вообще, если бы Шабанов не стал горячо уверять меня и всех остальных, что завтра обязательно сходит и заберет рюкзак. «Что тут ходить. Мы с Антоном сбегаем на легке.» - заверял он –«Тем более я точку поставил, где мы сидим». У меня не было оснований на тот момент не доверять Шабанову. Хотя наверное не так. На тот момент я готов был поверить кому угодно, кто пообещал бы мне помощь. Шабанов был убедителен. Тем более, что ему вторил и Гетьман. А что стоит двум здоровым лбам сходить за рюкзаком? Пару пустяков.
Забрав самое ценное из рюкзака (документы и деньги) мы отправились дальше. Как я уже упоминал, Шабанов завел нас на крутой отрог, который закончился буквально через тридцать метров. Спустившись в каньон другого притока реки мы перешли на другой берег и начали подъем на полоныну Чуфрова. После преодоления не очень большого, но крутого подъема, мы вышли на полоныну. Там практически не было снега. Он лежал местами и совсем не глубокий. Пройдя совсем немного мы наткнулись на первую метку тропы, которая начинается в селе Дземброня и заканчивается на полоныне. На небольшом привале обсудили, как идти и сколько это может занять времени. Шабанов с Гетьманом выдвинулись вперед, а мы с Ирой шли по их следам. Метров через триста вижу Шабанова, который забирает влево на склон горы. На вопрос что происходит, он говорит, что потерял метку тропы и не может идти дальше. Поэтому выставил в своем навигаторе точку, где соединяются две тропы и мы идем к ней. Сложно спорить с человеком, который не хочет тебя слышать. Я четко знаю, что если по какой-то причине нет метки, то она будет где-то метров через 15-20 метров. К тому же рельеф местности обязательно подскажет в каком направлении её искать. Но это все равно. Шабанов уже уклонился от тропы, ведомый своим навигатором. Я иду по его следам, а они уходят на склон, который вскоре становиться настолько крутым, что я начинаю осознавать необходимость хоть как-то страховаться. Но у меня ничего нет. Уклон не меньше 45-ти градусов. А вот и следы срыва участника. Следы по которым мы шли обрываются и широкая полоса, скользящего вниз по снежному склону тела ясно показывает как далеко вниз уехал наш товарищ. К счастью он зацепился за елочку растущую на склоне и смог задержаться. Как потом выяснилось это был Гетьман Антон. Мое возмущение действиями Шабанова уже зашкаливает, но чтобы его высказать надо, хотя бы, догнать его. Пройдя крутой и небезопасный склон, а за ним бурелом с глубоким снегом ми наконец-то нагнали Шабанова и Гетьмана. Когда я приблизился, то Шабанов радостно сообщил, что нашел потерянную тропу. Тропа была очевидна и потерять её не было никакого шанса. Поэтому я в довольно мягкой форме высказал ему все что думаю по его марш-броску и потребовал спрятать его навигатор «куда подальше». Потом мы сидели и отдыхали. Разговаривали. В это время позвонил мой друг и сообщил, что в Харькове произошел террористический акт и четыре человека погибло. Участники похода не смогли остаться равнодушными к этому событию и каждый высказался по этому поводу. Мы все эти дни как-то обходили эти вопросы, но сейчас Шабанов такие мысли выдвигал о татарах, какие немцы во время второй мировой о евреях. Мне пришлось прервать его заявив, что он пропагандирует идеи фашизма. Я наверно был эмоционален в словах, потому что Гетьман полез разнимать нас. Больше мы к этой теме не возвращались.
Дальше спускались быстро и без приключений. В село Дземброня вышли уже к закату. Расстояние в 5-7 км мы преодолевали почти весь световой день. Большая часть времени была потеряна в каньоне и на склонах с глубоким снежным покровом. По пути вниз встретили трех местных жителей, которые в один голос рекомендовали заночевать у бабушки Параски. Взяла она с нас не дорого. Хотя и халупа в которой она нас разместила не пять звезд. Для туристской группы вполне сойдет. Попросили у неё градусник. Ранее померить температуру возможности не было. Оказалась 38,5. Шабанов дал мне жаропонижающее. Через пол часа померил температуру повторно. Никакого результата. 38,5. Пока ждали действия лекарств Ира организовала Шабанову и Гетьману завтрак на завтра и бутерброды на обед, чтобы они не голодали, когда пойдут за рюкзаком. После повторного измерения температуры Шабанов стал очень сильно настаивать на вызове скорой. Я и сам был не против, но внутренний голос подсказывал, что мне надо остаться до утра и проследить, что ребята уйдут за рюкзаком. Почему-то было предчувствие. Но чувствовал я себя действительно препаршиво, поэтому вызвал скорую.
Где-то через час скорая добралась из райцентра до Дземброни. Доктор, вполне приятный мужичек, осмотрел меня, померил температуру и предложил госпитализацию. Я хотел было отказаться, все таки оставленный в горах рюкзак меня сильно беспокоил, но Шабанов так настойчиво меня спроваживал, обещая обязательно забрать рюкзак, что я согласился с доктором. Вместе со мной уехала и Ира Андриевская. Она сопровождала меня в больницу, а затем ухаживала за мной в самой больнице. Первые дни в больнице я чувствовал себя настолько плохо, что действительно нуждался в Ириной помощи. Когда на следующий день выяснилось, что Шабанов и Гетьман уехали отдыхать, не забрав оставленный рюкзак, то мы уже ничего сделать не могли.
Мы оповестили о случившемся нашего координатора в Харькове Наташу Харченко. Через некоторое время с нами связалась Катя Ратушная, руководитель группы туристов из Харькова, которые шли практически таким же маршрутом как и мы, только с отставанием на пару дней. Она предложила свою помощь в том, чтобы забрать рюкзак после того, как они закончат маршрут. Нам с Ирой оставалось только ждать, когда они закончат свой поход. За это время мое состояние немного улучшилось, а вот Ира заболела. Очевидно заразилась от меня или кого-то еще. Когда Катя Ратушная созванивалась с Михаилом Шабановым чтобы выяснить точные координаты, где был оставлен рюкзак, то он ей их не дал. Я не буду фантазировать о причинах этого. Лучше спросите у неё лично. Антон Гетьман также отказался принять участие в том, чтобы сходить с ребятами из другой группы и указать место, где был оставлен рюкзак, хотя находился на тот момент совсем рядом с местом событий. Таким образом кроме больного меня и уже больной Иры никто не мог сходит проводником за рюкзаком.
Через неделю в Верховину, где мы лежали в больнице, приехала Катя Ратушная и еще один участник её группы Сергей Торба. Собравшись вместе, мы поехали в село Дземброня опять к бабушке Параске. Переночевали у неё и с утра пораньше трое; Катя Ратушная, Сергей Торба и Ира Андриевская отправились в горы за рюкзаком. Всего пять километров. Всего пять часов ходьбы, но как сильно они разделили людей на настоящих и нет.
| 